(no subject)

Узбекистан. Конец восьмидесятых. Мне не больше семи лет.
Христианские праздники традиционно уступали место мусульманским. По этой (ну, наверно не только) причине о Пасхе я практически ничего не знал. Яйца дома не красили, кулич я не видел даже в кино.
В то пасхальное воскресенье, когда пришла соседка по площадке, я был дома один.
Для понимания, надо отметить, что соседка была коренная узбечка из горного кишлака, которая поселилась в нашем доме несколько месяцев назад. Дом был большой, но все друг друга знали и в порядке вещей было приносить соседям что-нибудь съестное в дни общих или личных праздников.
Ну, так вот… Открываю я дверь, а там стоит соседка-узбечка с тарелкой в руках, на которой лежат три крашенных яйца и небольшой кулич. С огромным акцентом она вручает мне сиё блюдо. Я, принимая тарелку и, хлопая глазами говорю:
- Рахмат! – именно так меня учила бабушка в подобных ситуациях. (на самом деле, я должен был сказать "Бикзур рахмат!" - по-бабушкиному это было более правильно).
- А, опа дома? – интересуется соседка.
- Нет – отвечаю – на работе.
- Ну, ладно поздравь её с этим, ну… главным русским праздником. И как у вас русских говорят… Христос, воскрес!...
Из последнего предложения я понял только, что так говорят. Поэтому я снова хлопнул глазами и сказал:
- Ага! – и на всякий случай добавил - Бикзур рахмат!
Она ещё что-то сказала. Убирая из её речи подмешанные узбекские слова, заменяя их на что-то русское по смыслу я сделал вывод, что яйца она красила сама. В третий раз я повторил волшебные бабушкины слова, и она ушла.
Я уже привык к подобного рода приношениям. Но всё-таки меня удивили две вещи: почему яйца не белые и это за странный кекс?
Когда мама вернулась домой она хохотала до не могу. В тот вечер она приготовила плов, и я с благодарностью отнёс его соседям. После этого Оглай (так звали соседку) ещё много лет удивлялась как русские могут по-настоящему готовить плов и долго не верила в то, что Иванова может быть татаркой…