Соль на клавиатуре

Пиздец, какие мы были смешные в детстве.

Чтоб отпустить – надо ещё раз вспомнить.

…приехал, как скажут потом, свататься.
Тогда всё просто так сложилось. У девочки телефон был вне зоны. Я проездом – решил заехать. Наобум – поздно вечером. Звоню в дверь. Волнуюсь. Открывает мама. На тот момент мама полгода представляла себе, что есть такой я. Но в этот раз весь такой я был в костюме, при галстуке и цветах. Глаза сияют, морда светиться.
– Здравствуйте! Прости, что так поздно… Телефон не работает… А где ваша дочь…?
– А её нет в городе... Приедет на следующей недели...
Ну, вот цветы – дочери привет, и… И тут мама начинает улыбаться. Вот будь в тот момент мама «серьёзной», я бы довёл ситуацию до абсурда – попросил руку и сердце дочери. (ну, чтоб тупо позырить на реакцию)! Но я стушевался – её взгляд, всё понимающая улыбка, женская мудрость…
- Ну… вы понимаете…
- Я понимаю. Всё передам!

С девушкой мы встретились недели через две. А ещё через две – почти навсегда разругались. Не общались около полугода. Потом, ещё какое-то время пребывали в «колючих отношениях». А потом была рыбка.
Идея стукнула в голову спонтанно и ближе к вечеру. В компании двух друзей я рыскал по Березникамску в поисках золотой рыбки. И, чтоб обязательно, в прозрачном целлофановом пакете. Нашли. Кое-как купили – сердобольные продавщицы, услыхав про миссию рыбки, не хотели её «отпускать». Назначили встречу. Приехали в кофейню – там рыбкой восхитилась официантка. Сгоняли Андрюху в зоомагазин ещё раз – осчастливили официантку.
Рыбку спрятали. Сидим ждём. Приехала девушка. Смотрит на нас – ждёт подвоха. А нам весело – мы минут двадцать туманничили и дурили. Ну, колитесь уже… Реакция, была хоть и предсказуемая, но всё-таки приятная. Миссия рыбки оказалась долгоиграющей – пришлось думать над аквариумом с камушками и руководству по эксплуатации.

Несколько дней было грустно. Потом телефонные разговоры часами. Мои неожиданные приезды. 8 марта – в больших хлопьях снега. Прогулки до ночи. Моя не трезвость – её наигранная холодность. Встреча в Перми – большие удивлённые глаза. Звонок в её день рождения. А я уже в Москве. Последняя встреча. Моя нетрезвость – её неожиданная искренность. Тишина. Пара звонков. Смс. Смс. Пара звонков.

Отпустить – это ещё раз вспомнить и забыть. Чтобы не повторяться. Не играть комедию.


Остановиться, пусть поздно – наверное, тоже талант.

Узбекистан. Конец восьмидесятых. Мне не больше семи лет.
Христианские праздники традиционно уступали место мусульманским. По этой (ну, наверно не только) причине о Пасхе я практически ничего не знал. Яйца дома не красили, кулич я не видел даже в кино.
В то пасхальное воскресенье, когда пришла соседка по площадке, я был дома один.
Для понимания, надо отметить, что соседка была коренная узбечка из горного кишлака, которая поселилась в нашем доме несколько месяцев назад. Дом был большой, но все друг друга знали и в порядке вещей было приносить соседям что-нибудь съестное в дни общих или личных праздников.
Ну, так вот… Открываю я дверь, а там стоит соседка-узбечка с тарелкой в руках, на которой лежат три крашенных яйца и небольшой кулич. С огромным акцентом она вручает мне сиё блюдо. Я, принимая тарелку и, хлопая глазами говорю:
- Рахмат! – именно так меня учила бабушка в подобных ситуациях. (на самом деле, я должен был сказать "Бикзур рахмат!" - по-бабушкиному это было более правильно).
- А, опа дома? – интересуется соседка.
- Нет – отвечаю – на работе.
- Ну, ладно поздравь её с этим, ну… главным русским праздником. И как у вас русских говорят… Христос, воскрес!...
Из последнего предложения я понял только, что так говорят. Поэтому я снова хлопнул глазами и сказал:
- Ага! – и на всякий случай добавил - Бикзур рахмат!
Она ещё что-то сказала. Убирая из её речи подмешанные узбекские слова, заменяя их на что-то русское по смыслу я сделал вывод, что яйца она красила сама. В третий раз я повторил волшебные бабушкины слова, и она ушла.
Я уже привык к подобного рода приношениям. Но всё-таки меня удивили две вещи: почему яйца не белые и это за странный кекс?
Когда мама вернулась домой она хохотала до не могу. В тот вечер она приготовила плов, и я с благодарностью отнёс его соседям. После этого Оглай (так звали соседку) ещё много лет удивлялась как русские могут по-настоящему готовить плов и долго не верила в то, что Иванова может быть татаркой…

Желание навалять чего-нибудь в литературном ключе появляется у меня достаточно регулярно. И с таким же постоянством со временем проходит.
Помнится свой первый писательский опыт, мы осваивали с другом и одноклассником лет в тринадцать. Стоит заметить, что у нормальных подростков в эти годы голова забита немного другим.
А сочиняли мы что-то типа повести, а про что уже не помню.
Показательно, что действие повести начиналось диалогом двух друзей, которые оказались в самом центре бескрайнего хлопкового поле, во время жаркой уборочной страды (кто жил в Средней Азии меня поймет).

Интересно, а в Узбекистане и сейчас в приказном порядке отправляют на уборку белого золота целые школы и заводы, как раньше?